![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Вспомнились строки стихотворения Вероники Тушновой "Стихи о дочери":
...
ІІІ
Ты счета не ведешь годам,
встречая только третье лето.
Твоих мгновений череда
Туманом солнечным одета.
Уколы маленьких обид
тебя еще не могут ранить,
И огорчений не хранит
твоя ребяческая память.
И, милой резвости полна, -
как знать ребенку тяжесть ноши? -
ты слово новое - "война" -
лепечешь, хлопая в ладоши
...
V
Тревога. Грусть. Приходит почтальон -
ни весточки о милом человеке...
А городок метелью занесен
до самых крыш. И, кажется, навеки.
Наш новый дом в сугробах под горой,
к нему бежит петлистая дорожка,
в нем есть окно за ледяной корой,
печурка есть, горячая картошка.
Есть девочка. Зеленые глаза,
лукавый рот и бантик цвета мака.
Есть девочка. При ней нельзя заплакать,
при ней нельзя о горьком рассказать.
Она поймет. С недетской теплотой
ладошки мягкие ко мне на плечи лягут...
Нельзя при ней, при маленькой такой, -
ей рано знать печаль житейских тягот.
Я напишу ей буквы на листе,
я нарисую зайчика в тетради.
Я засмеюсь - ее улыбки ради.
Я буду плакать после, в темноте...
VI
А круг все ширится. В него вовлечены
природа, люди, города и войны.
Теперь ей книжки пестрые нужны:
упав, она не говорит, что больно.
Не любит слово скучное "нельзя",
все льнет ко мне, работать мне мешая.
Как выросла! Совсем, совсем большая, -
мы с ней теперь хорошие друзья.
Она со мною слушает салюты,
передвигает красные флажки
и, Прут найдя на карте в полминуты,
обводит пальцем ниточку реки.
Понятлива, пытлива и упряма.
На многое ответы ей нужны.
Она меня спросила как-то: "Мама,
а было так, что не было войны?"
Да. Было так. И будет, будет снова.
Как хорошо тогда нам станет жить!
Ты первое услышанное слово
еще успеешь в жизни позабыть.
...
ІІІ
Ты счета не ведешь годам,
встречая только третье лето.
Твоих мгновений череда
Туманом солнечным одета.
Уколы маленьких обид
тебя еще не могут ранить,
И огорчений не хранит
твоя ребяческая память.
И, милой резвости полна, -
как знать ребенку тяжесть ноши? -
ты слово новое - "война" -
лепечешь, хлопая в ладоши
...
V
Тревога. Грусть. Приходит почтальон -
ни весточки о милом человеке...
А городок метелью занесен
до самых крыш. И, кажется, навеки.
Наш новый дом в сугробах под горой,
к нему бежит петлистая дорожка,
в нем есть окно за ледяной корой,
печурка есть, горячая картошка.
Есть девочка. Зеленые глаза,
лукавый рот и бантик цвета мака.
Есть девочка. При ней нельзя заплакать,
при ней нельзя о горьком рассказать.
Она поймет. С недетской теплотой
ладошки мягкие ко мне на плечи лягут...
Нельзя при ней, при маленькой такой, -
ей рано знать печаль житейских тягот.
Я напишу ей буквы на листе,
я нарисую зайчика в тетради.
Я засмеюсь - ее улыбки ради.
Я буду плакать после, в темноте...
VI
А круг все ширится. В него вовлечены
природа, люди, города и войны.
Теперь ей книжки пестрые нужны:
упав, она не говорит, что больно.
Не любит слово скучное "нельзя",
все льнет ко мне, работать мне мешая.
Как выросла! Совсем, совсем большая, -
мы с ней теперь хорошие друзья.
Она со мною слушает салюты,
передвигает красные флажки
и, Прут найдя на карте в полминуты,
обводит пальцем ниточку реки.
Понятлива, пытлива и упряма.
На многое ответы ей нужны.
Она меня спросила как-то: "Мама,
а было так, что не было войны?"
Да. Было так. И будет, будет снова.
Как хорошо тогда нам станет жить!
Ты первое услышанное слово
еще успеешь в жизни позабыть.